В прошедшие т.н. «праздничные дни» (хотя, ИМХО, обоснование этого «праздника независимости России» - весьма спорно и подходит более к негативно-трагическому окрасу) побывали в Тамбовской губернии. Где я не преминул сходить на рыбалку на небольшую речушку Кариан, что впадает в р.Цна, та – в р.Мокша, потом следуют Ока, Волга и само Каспийское море.
По словам старожилов, речка эта (также как и соседняя речка с говорящим названием Осетр, где раньше, - в царские времена, - и ловили осетровых) раньше была весьма полноводной, глубокой и быстрой. Теперь же - это цепь зарастающих осокой относительно неглубоких ям с едва заметным течением. То бишь р.Кариан стала жертвой бездумной распашки до самых берегов заливных лугов и уничтожения береговой лесной полосы. Кстати, как и абсолютное большинство небольших речушек на всей территории европейской части России. Ну, это так – из «поумничать»!
С трудом накопав червей (чернозем и навоз – сухие донельзя!) и вооружившись «космическими» удочкой, снастями, отправился искать место подхода к речке. Да, Юрий Алексеевич (он то - из отряда космонавтов) еще дал мне «погонять» настоящую американскую кожаную сумку с самолета В-59, которые в годы ВОВ поставлялись в Советский Союз по ленд-лизу.
Идя по лугу, в очередной раз убедился в красоте и многообразии природы. Правда, меня ее обитатели встретили сначала как чужака: на бреющем полете на меня стали заходить потревоженные чибисы, кулики, а различные полевые птички подняли возмущенный треск.
Кряква со своим выводком утят чуть ли не из моих ног бросились по воде аки посуху на другой берег речки (жаль не успел фотик достать!).
Когда же я, выбрав место на речном берегу, обосновался с удочкой в прогале осоки, птичья братия угомонилась и вернулась к своим насущным делам. А камышовки и тростянки так вообще в метре-полтора от меня, зацепившись за высокий камыш стали исполнять свои песенные трели.
Заметив недалеко от себя сидевшего в сухом камышнике вылетка желтой трясогузки, стал с интересом наблюдать за ним. Он орал как потерпевший, требуя от родителей пищи. Которую взрослые трясогузки ему доставляли регулярно.
Тем временем ко мне подобралась гусиная стая из пары взрослых домашних гусей и кучи гусят, которые, с шипением на меня, проявили недюжий интерес к ленд-лизовскоой сумки. Пытались ее раздербанить – прямо-таки наблюдал крайнее проявление антиамериканизма!
А один типок из гуськов явно лез в объектив!
В то же время стая взрослых гусей затаилась на речке неподалеку, явно желая осуществить какой-то коварный план: то ли меня пощипать, то ли отжать червячков или пойманную мной рыбу. Кстати, улов весьма неплохой для такой малой речушки – с ладошку плотва, густерка, язек и подуст.
Природа настолько свыклась со мной, что перестала замечать. Чуть ли не над головой совершали свои быстрые маневры ласточки, не торопясь пролетал болотный лунь, а кукушки так вообще выбрали недалеко стоящую ветлу для своего нескончаемого кукования. И проходя вдоль берега под деревьями, услышал откуда-то сверху рядом голодные призывы птенцов.
Пригляделся, а над головой аккуратное гнездо. Не поленился, залез на деревце и сфоткал зашхерившихся в гнезде птенчиков непонятной породы.
